ОЧЕРКИ ГОРОДА СЕБЕЖА (Статья в Витебскую ученую архивную комиссию, 1911 год)

Застроенный деревянными и каменными домами, с кривыми немощеными улочками, Себеж в начале века ничем не отличался от множества других городишек провинциальной России. В городе было только девять улиц и одна площадь. Население составляло около четырех с половиной тысяч человек. Большая часть жителей были люди еврейской национальности.

В городе находились банкирская контора, ссудно-сберегательное товарищество, типография, клуб, три квартиры с меблированными комнатами и десять постоялых дворов. Кроме этого в отчете себежского городничего сообщалось, что культурная жизнь Себежа представлена двумя православными церквами с колокольней, одним католическим костелом, четырьмя еврейскими синагогами и десятью питейными местами, где господствовали картежные и другие азартные игры.

Однообразную и унылую жизнь провинциального города оживляли только ярмарочные торги, где продавались и покупались сельскохозяйственные продукты, скот и кустарные изделия. Ярмарки происходили каждый год осенью на Базарной площади. Кроме ярмарок три раза в неделю бывали базары.

А. Пщелко
ОЧЕРКИ ГОРОДА СЕБЕЖА (Статья в Витебскую ученую архивную комиссию, 1911 год)


Город Себеж значительно изменился по внешнему своему виду сравнительно с тем, как он выглядел лет 50—60 тому назад. Почти на средине теперешней улицы Петра Великого был пролив, отделавший центр города от его окрестностей. Таким образом, наш город стоял в то время на острове и общался с материком на лодках; затем, позднее, устроены были высокие клади, и только лег 30 тому назад была устроена насыпь — и город наконец стал сообщаться с остальным миром по грунтовому пути.

Затем, с самой древней поры стали различать здесь собственно Себеж, пригород Песчанку и так называемую Батарею (ту холмистую, со множеством искусственных рвов, часть города, где в свое время располагались войска, здесь квартировавшие). Все эти части города, расположенные около огромных озер, окруженные сосновыми лесами, среди возвышенных холмов и высоких сравнительно гор представляли собой чудную картину природы.

Местные старожилы почему-то убеждены, что город Себеж основан князьями Радзивиллами, но какими именно и когда — неизвестно (и что, Радзивиллы построили здесь замок на самой возвышенной части города). В настоящее время никаких следов замка на этой горе не усматривается, хотя эта гора и называется "замком". "Замок" был когда-то покрыт роскошными липами, березами, кленом. В настоящее время гора эта совершенно голая, только внизу на обрыве, у самого озера каким-то чудом сохранилось несколько гигантов лип. Нынешний "замок" был центром, куда устремлялись в свободное время и старые и малые себежане на гулянья особенно во время праздничных дней. В этом месте тогда играла музыка от частей войск, здесь расположенных. Отсюда открывается роскошный вид на озеро, на окрестные леса, поля, деревни.

Сам по себе город лет 50—60 тому назад представлял небольшое белорусское местечко, населенное мещанами, панцырными боярами и квартировавшими в домах обывателей войсками. Здесь в разное время стояли войска: инвалидная команда, летучий полк, стрелковый батальон. Был даже устроен для обучения войск (верховая езда) огромный деревянный манеж (на мысу). Жители необычайно привыкали к войскам и, так сказать, сживались с их жизнью. Лишь только наступало время ученья, смотр, парад, небольшие маневры — жители, и стар и млад, бегут, бывало, к войскам и окружают их тесным кольцом. Вот почему город так горько плакал, когда последние отряды стрелкового батальона уходили на жительство в Вилькомир. Рассказывают, что особенно плакали жены обывателей (к величайшему горю мужей, совершенно не знавших, что их благоверные так увлечены сынами Марса)

По уходе войска жизнь как-то замерла. "Замок", служивший местом прогулок и празднеств, стал опустошаться, роскошные деревья срубили, скамьи и беседки порастащили; самое здание манежа поломали и разобрали на дрова. Старожилы рассказывают, что сами принимали участие в разгроме этого огромного здания, остав-ленного почему-то военным ведомством на произвол судьбы. Громили здание по преимуществу ночью. По всему городу разносились, точно из-под земли, глухие удары: обыватели пускали в ход топоры и ломы. Так растаскивалось это здание в продолжение 3—4 лет, и наконец, от него остался один старый фундамент, и тот через некоторое время разломали и растащили.
В то время главным занятием жителей была рыбная ловля. По преимуществу питались рыбой. Сбывали рыбу на сторону очень мало. Только 2—3 рыболова гужевым способом отправляли рыбу в Питер зимой.

В то время Себеж славился великолепными (по 1/2 ф. величиной) ершами, и сбыт их был весьма хороший, однако этот промысел давал заработок не более как 2—3 лицам, которых до сих пор помнят старожилы. В летнее же время цена на рыбу стояла баснословно дешевая, так как сбыту не было почти никакого, а ловилось много рыбы.

Начиная с 10-х годов прошлого столетия Себеж стал завязывать непосредственные торговые сношения с Ригой водным путем. Лен, пенька, хлеб сплавлялись на баржах по озерам Вороново, Глубокое, Нечерцы, Лисно, Зеленец, Сволну, затем по реке Дриссе в Западную Двину до Риги. Первым купцом по сплаву товаров означенным путем был Новинский (местный предприимчивый купец). Он в 1810 году первый отправился в Ригу на судне в 5 саж. длины. Судно нагружено было льном (300 пудов). Для свалки товара на берегу озера были устроены амбары-сараи, из коих уцелело одно до сего времени на берегу озера. Впоследствии (в 70-х годах) торговля этим путем совершенно упала, и остался единственный способ доставки товаров путем гужевым.

Жизнь протекала здесь, по рассказам старожилов, чрезвычайно однообразно. Шум волн, вой ветра, перемешанный с завыванием волков, и какой-то заунывный стон, доносившийся из лесу, окружавшего озера — все то наводило тоску на жителей, особенно зимой и осенью. Обыватели жили по-старосветски: мололи хлеб на ручных жерновах, откармливали свиней, ссорились, сплетничали, по вечерам ходили к "кабатчицам" (здесь кабаки большей частью почему-то были в руках женщин), а по пятницам—субботам спешили в баню. Оригинальный тогда способ существовал — приглашать жителей в баню. Банщики ходили с длинными шестами на плечах, на которых болтались веники и громко кричали:
— В баню, православные, в баню! Баня уже готова. Дух сильный, хороший!

Отличительной особенностью обывателей была всегда страшная беднота, доходившая до нищеты, набожность и склонность к озорству, издевательствам. Целым событием в городе, о чем старожилы с восторгом вспоминают, было, например, такое озорство молодежи: толпа пьяных парней (человек 30—40) согласилась ночью вырвать с корнем все деревья в городе (город одним стряпчим высажен был деревьями). Деревья были вырваны и разбросаны по улицам. Или, например, у одной старушки ночью сняли крышу с дома. И все хохотали когда старушка никак не могла понять утром, как это крыша долой с ее хатки слетела.

Среди уездных городов нашей губернии Себеж; безусловно, самый оригинальный город. В самом деле, здесь и природа, и люди, их нравы; привычки — все представляет собой нечто совершенно особое, оригинальное.

Расположенный на длинном, почти на целую версту, полуострове, врезавшемся в огромное озеро, на полуострове, оканчивающемся высокой горой, на которой по странной игре природы сосредоточен центр местной жизни, — Себеж в осеннее время, по большей части, окутывается туманами, обуревается непогодами, дождя-ми, ветрами сильными, северными, пронизывающими до костей. В это время бедные домики города содрогаются до основания. От порывистых ветров негде укрыться обывателю. Ветер здесь жалобно воет, разгуливает по городу, как в чистом поле. Здесь почти нет нигде зелени, деревьев... Шум волн в озере перемешивается со стуком ставень, со скрипом ворот, с голосами людей. И в эту непогоду бывает страшно пройти по городу, идешь по улице — и постоянно оглядываешься, не летит ли что-либо с крыши на голову, не сорвалась ли с петель дверь, вывеска… Все ведь здесь старо, едва висит, едва держится на своем месте. Вой ветра, шум волн всюду вас преследует, наводит на вас какую-то отчаянную скуку... Когда вы смотрите на волны морские, они вас поражают, устрашают, как нечто грандиозное, стихийное. А когда вы смотрите на волны здешнего озера — вам скучно, вас печаль гнетет, надрывает сердце.

Но вот озеро сковало вокруг города льдом. Картина резко изменяется. Подули метели, начались вьюги. Город постепенно засыпается снегом. Везде горы снега... Прямо ни пройти, ни проехать... Весна... Опять шум, ветры, треск огромных льдин. Летом — жара, песчаная пыль... Летают в воздухе сор, листья, солома, бумажки... Город переполнен пылью... Грустное впечатление сам по себе город представляет и летом. Единственно, чем живет в это время обыватель, — это чудными окрестностями... Везде, кругом на горизонте леса, горы... В это время невольно рвутся все из города... Скорей, скорей вот в тот темный лес, вот на ту высокую гору. А кто не может убежать, из душного города спешит к озеру. Скорей в воду... ведь она тут у самого окна... И бегут в воду и люди, и животные...

В это время — замечу кстати — город переполняется миазмами. Дело в том, что главная часть города расположена на горе, в конце полуострова. Здесь прижались дома один к другому весьма густо, здесь базарная площадь, казармы стражников, главные торговые и жилые здания. В этой именно части города, оторванной от полей и лесов на далекое расстояние, всякого рода нечистоты и отбросы свозятся обывателями и смываются дождями в озеро. Нужно заметить при этом, что у себежан оригинальный обычай: прятать нечистоты в землю. В ночное время обычно вырываются ямы на огородах и все засыпается землей. Весной, конечно, все это выплывает и сползает в озеро. Что поражает вас при въезде в город — это убогие, пошатнувшиеся, полуразрушенные дома… Как будто строили и не достроили, стали разрушать и не закончили. Тут же около домов едва держащиеся на петлях двери, ворота, столбы погнутые или стоят только колья, напоминающие, что здесь когда-то были заборы. Смело можно сказать, что нигде нельзя увидеть столько полуразрушенных домов, сараев, хлевов, навесов. Вы только удивляетесь, как это жители не боятся жить в этих наклонившихся набок, перекосившихся в сторону домиках: вам и жутко, и страшно, и досадно. Иногда вам кажется, что над городом только что разразилась катастрофа, землетрясение, изуродовавшее жилища горожан... Я не преувеличивая могу сказать, что 1/3 домиков и сараев настолько разрушилась, что по уставу строительному подлежит сносу, но никто их не сносит, и они десятки лет стоят и… не падают. Для курьеза укажу на здание, где помещается пожарная команда. Здание это едва держится на своих устоях. О сносе его полицией возбужден был вопрос еще в 1905 году, но здание это и до сих нор стоит на своем месте, и пожарная команда из него не уезжает нет, мол, другого подходящего здания, — въедешь в другой сарай — тот сейчас рухнет, а этот только угрожает падением...

По внешнему виду домики, по большей части, ничем не отличаются от сараев: редко в котором вы найдете парадный ход, и, чтобы проникнуть в такое обиталище — сарай, вам необходимо юркнуть в маленькую калитку (калитка здесь никогда не затворяется, да и запоров нигде почти нет) и во дворе уже вы должны отыскать вход в дом. Вероятно, для того, чтоб эти домики вы не смешали с сарайчиками, на них большими буквами написано "дом". Таковы по преимуществу обиталища себежан. Добавьте к тому, что все эти домики построены, как говорится, на живую нитку, на дачный манер, строили их на "авось", как-нибудь, все они, как говорится, ветром подбиты: живя в них, можно приобрести ревматизм всех суставов грешного тела: и обыватели не живут в них, а стонут, горюют, дрожат. Насколько убоги домики, настолько же убоги и их обитатели. Такой нищеты, вы наверное нигде не встретите. Всматриваясь в прохожих, вы замечаете, что они одеты по большей части в рубища.. Местные жители — я разумею мещан — как-то очень уж свыклись с тряпьем: что бы ни надели, вес у них болтается, треплется ветром, как у чучел на огороде Если же кто и новое что-либо сошьет, то оно лежит на нем, как па покойнике, и кажется сшитым совсем на другого человека...
Страницы: 1 2
    Добавить комментарий

    Оставить комментарий

      • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
        heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
        winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
        worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
        expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
        disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
        joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
        sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
        neutral_faceno_mouthinnocent